Выдвинувшись для прикрытия, предоставив проход нашим солдатикам и несколько раз стрельнув в сторону, где якобы находился снайпер, мы затащили раненых в помещение. Их было трое и с ними ещё два человека, один танкист и один гражданский, потом я с удивлением вдруг услышал голос женщины, не узнать женщину обличием – для меня это был шок! Но здесь все были, как на одно лицо, грязные, прокопченные, практически все наголо стриженные, и в одной на вид одёжке, ватниках, либо бушлатах, пыльных и вымазанных в извёстку, с масляными пятнами и разводами. И опознать среди всего этого «столпотворения» сразу кого-то было просто невозможно, да и представить себе, что в этом кошмаре могут быть ещё и женщины, в это просто не верилось, а вот по голосу узнать – это да! Тут уж…

Капитан спрашивает у ребят: «Что стряслось то, вы как под обстрел попали и где примерно находился тот самый снайпер? Вот перед этим мы только что зачистили эти два здания, что на противоположной стороне площади стоят.
Старший, лет тридцати отвечает: «Так они, чечи, как крысы по канализационным каналам или каким-то там проходам, знакомым только здесь им, лезут во все дома, а откуда приходят, никто и не знает, и так же быстро исчезают, отстреляв несколько человек. Там, на той стороне, вон в том разбитом взрывом и перекошенном здании, держат оборону ребята из уральского ОМОНа и они поймали двух украинских наёмников, что воюют против нас за бабки. Не позавидуешь этим «гарным хлопцам»… лучше бы они не родились на этот свет, даже говорить не хочется о том, что с ними сделали!»

Мы уже практически почти перескочили вон ту задымлённую улочку перед площадью и начали выдвигаться к площади, как попали под интенсивный обстрел с двух сторон. Навскидку духов было человек десять-двенадцать, били и с верхних и из нижних этажей. А как только стали отходить тут буквально сзади начал щёлкать снайпер, вон этого малого первого в ногу, к нему перебежками поспешил его земляк, и его ждала та же самая участь… Ну, а дальше, всё как по сценарию, эта сука выманил ещё одного нашего, а потом и «старлея», вот он ему то и нужен был, как чин для их «отчёта»! И обращаясь ко всем, выпалил: «Мужики, помогите срубить эту падлу, что засела где-то в этом доме» – и он показал нам на развалины длинной пятиэтажки.

Под руководством кэпа мы вместе с двумя вояками из «пешиков», десантниками и Санькой, который тут же изъявил желание «выжечь эту скотину калёным железом» скользнув в пролом стены, оказались ещё ниже нашего подвального помещения, как видно взрывом что ли разворотило это место? Посмотрев по сторонам, вижу, что все бойцы залегли полукольцом на этом провале, пристально осматриваются и готовы двинуть дальше.

Странно, но в это время было какое-то затишье, никто нигде не стрелял, никто нигде не производил видимого движения, вот это и вселяло, то самое напряжение, когда не знаешь, с какой стороны вдруг ударят? «Неужели этот снайпер всех так припёр?» – подумалось мне, но тут кэп развеял мои мысли, сказав: «Думается мне так, площадь эту мы не сможем незаметно и быстро проскочить, достанет он нас своим огнём, он только этого и ждёт! Знать бы ещё, где он точно засел, где у него лёжка? Придётся обходить стороной и лучше вот здесь слева, так мы быстрее доберёмся до того дома».

По одному и под прикрытием остальных мы перекатились до стоявшей на нашем пути разбитой грузовой автомашины, за которой уже был желаемый подвал следующего дома. Далее мы без труда и потерь заскочили в подвал, отдышались и осмотрев внутреннее помещение подвала в углу увидели несколько трупов, сложенных кем-то, один из них был без руки, со многих сняты сапоги-ботинки, бушлаты и шпаки. А что? Ко всему здесь начинаешь привыкать, сентиментальность остаётся где-то глубоко внутри или же в прошлом. Да и, в общем-то, всё это уже им… мёртвым и не нужно! Но по душе, всё одно болезненно шаркало…
Как же так?

Саня угрюмо сказал: «Надо глянуть, не остались ли у кого жетоны? Если что, так потом передадим командованию»! Но у лежащих, ни жетонов, ни каких-либо документов не было. «Ну, давайте тогда дальше двигать, но вначале попробуем связаться с нашими на той стороне площади. Может, получится, а, то что-то давно не можем с ними выйти на связь, хотя, может, не хотят светиться? «Чехи» сидят постоянно на этой волне, прослушивают, где и кто находится, а потом корректируют своих боевиков, много ребят полегло из-за всей этой путаницы! Ты, давай-ка, свяжись с нашей «коробкой» и пусть нас поддержит огнём при основном переходе через ту часть площади, где мы все будем, как на ладони…» – промолвил капитан.

Радист тут же вышел на связь с экипажем БМП и попросил их поддержать нас огнём, получив согласие мы, вылезая из своего укрытия, перебежками по одному стали передвигаться до желаемого дома. Без разведки очень плохо передвигаться, не зная, что там впереди? Тем более что здесь при ведении боя в городских условиях, мы впервые начинали понимать, как это необходимо! Линии фронта, как это приято классически – просто не существует и всё перемешано, как каша в котле, где и свои и духи «в одном флаконе», путаница кромешная, связь отвратная, никто ничего не знает и были случаи, когда российские бойцы рьяно штурмовали своих же, не ведая что это наше, соседское подразделение. И при этом ещё боевики освоили тактику «развода» от имени командира какого-либо подразделения посылали солдат в заранее подготовленную ловушку, что тщательно потом скрывалось самим командованием и от руководства, и от журналистов.