Байку рассказал Игорь Соловьев, 19 октября 2013, 09:51:53
Сегодня в головах большинства населения России, особенно у тех, кто далёк от армии, существует филиппика о том, что во время Советской власти в Советской же армии была тишь да гладь да божья благодать! Солдаты не строили дворцы генералам, не было дедовщины, офицеры не пьянствовали и не воровали, в общем – прекрасный сон некоторых политработников того времени. Все ходят в начищенных до блеска сапогах, в белоснежных подворотничках, беспрестанно отдают друг другу честь и обращаются только по уставу: «Товарищ рядовой», «Товарищ солдат», «Товарищ младший сержант» или «Товарищ лейтенант»… Даже не пытаюсь спорить с таким людьми по той причине, что они не внемлют голосу рассудка, а повторяют, как попугаи раз и навсегда выученную фразу: «Раньше всё равно было лучше!».
Вот я и хочу продемонстрировать убожество и несостоятельность такой точки зрения, рассказав, а точнее, пересказав одну байку, услышанную мною от одного прапорщика в конце 80-х годов, во время моей службы в ВВС в Прибалтике. Я уже не помню, как звали того прапорюгу, поэтому смело можно назвать его Сергеем. Тем более что тогда я был просто поражён обилием носителей этого имени. Было такое ощущение, что все родители в 50-60-х годах с ума посходили и в едином порыве называли своих сыновей этим, в общем-то, красивым русским именем. В чём кроется причина такой эпидемии наречения, я не могу разобраться до сих пор. Может быть, кто-нибудь, прочитав байку, найдёт ответ на этот вопрос…
Мне запомнилось какое-то многоугольное лицо этого уже немолодого прапорщика. Было такое ощущение, что природа сначала задумала сделать его круглым, но передумала и решила исправить на продолговатое, и так оно меняло свое решение раз десять, не меньше. Добавьте сюда множество мелких точек, словно от многочисленных попаданий мелким горохом или чечевицей, и вы получите портрет нашего героя. Кроме запоминающейся внешности он ещё выделялся из общего сословия прапорщиков остроумными шутками, что является большой редкостью среди этого класса военнослужащих, поскольку их юмор в массе своей простоват, грубоват и с откровенными признаками недалёкости и солёности. Такой юмор можно назвать «внутри себя и для себя».
Рассказ Сергея происходил, как водится в таких случаях в курилке, где чаще всего, после полётов, то есть после выполненного долга перед Родиной, технический состав эскадрильи отдыхал, переодетый в общевойсковую форму, и покуривал, в основном, крепкие и забористые сигареты.
- А чё, - вдруг раздался немного хрипловатый голос Сергея, и его широкоугольная голова приподнялась на цыплячьей шее. – Это, как его, я всегда служил в частях, которые потом расформировывали…
К чему это было сказано им? Зачем? Вероятно, что называется, для поддержки высокоинтеллектуального разговора… После секундного недоумения собравшиеся зашикали на него, а потом и откровенно обложили матюгами. «Тоже мне предсказатель! Нечего тут каркать и вообще, иды ты…!». Но поздно было заталкивать слова обратно в горло оракулу. Слово не воробей – вылетело, не поймаешь. Энергия вышла из своей ячейки и вскоре зловеще материализовалась. Через два месяца ОБУКАЗ – отдельное авиационное буксировочное звено, где служил он, было сокращено, и весь личный состав влился в нашу эскадрилью. Через полгода в нашем полку была заменена техника, и весь лётный состав отправили служить в Германию и зарабатывать настоящие дойчмарки, что также можно считать в какой-то степени расформированием. И, наконец, через пять лет полк прекратил своё существование. Но это уже совсем другая, грустная история…
Тем временем наш герой, придя в себя после такой уничижительной критики, вновь приподнял голову и с явным желанием реабилитироваться в глазах сослуживцев, заявил:
- А хотите, расскажу историю про доброго комбата? – и, не дожидаясь вялого согласия отупевших от двенадцатичасовой вахты на полётах техников, пробасил с пафосом большого рассказчика. – Служил я в ту пору в Польше, в ОБАТО…
Тут я, как человек, не только ведущий повествование, но и адаптирующий рассказ для широких масс слушателей, вынужден сделать одно существенное отступление, чтобы разъяснить читателям, не служившим в авиации, что скрывается под этой аббревиатурой. Надо сказать, в первую очередь о том, что в Военно-Воздушных силах СССР, а сейчас, вероятно, и России имеет место, особая, я бы даже отметил, уникальная ситуация. Основная авиационная боевая единица - полк, неважно какой, истребительный, бомбардировочный или транспортный, занимается исключительно боевой учёбой в мирное время и, соответственно, во время войны – боевой работой, то есть воюет. Сами авиаторы не занимаются снабжением, тылом, обеспечением всем необходимым, что требуется не только для повседневной жизни, но и для ведения боевых действий. Например, в том же танковом, артиллерийском или мотострелковом полку есть заместитель командира по тылу, в подчинении которого находятся хозвзвод, санрота и многие другие мелкие и малюсенькие хозяйственные службы вплоть до собственного свинарника. В авиации этим всем занимается ОБАТО – Отдельный батальон аэродромно-технического обслуживания. Он поит, кормит, одевает, обувает, выдаёт жалованье, снабжает ГСМ, вооружает автоматами, пистолетами и снарядами для авиапушки, бомбами и ракетами, лечит, увы, и хоронит, возит, охраняет, следит за состоянием рулёжки и взлётки и делает ещё огромную тучу работ. Иначе говоря: «Вы, родные соколы, только летайте и бейте врага, а мы уж, тут на земле всё подготовим».
Я это говорю к тому, что в руках командира ОБАТО, о котором дальше и пойдёт речь, при его подполковничьей должности сосредоточены такие объёмы материальных ресурсов и ценностей, что может позавидовать любой генерал! А в условиях заграницы, где батальоны брали на себя и снабжение военнослужащих дефицитными товарами, власть комбата приобретала такие масштабы, что к ним ездили на поклон не то что командиры полков и дивизий, но командующие армий.
Продемонстрирую двумя примерами, как нельзя лучше характеризующими не просто циклопичность Советской армии, но и астрономические затраты на её содержание во времена оные, и, конечно, ручьями протекавшими через ОБАТО. Первое. Отслужив за границей положенный срок – пять лет – прапорщики батальона, как правило, занимавшие все должности завскладов, возвращались в Союз на дефицитнейшей в то время ГАЗ-24 или, проще говоря «Волге». Притом, что элита армии, лётчики-истребители довольствовались лишь «Жигулями» третьей или пятой модели и то не все желающие. И второе. Двадцать с лишним лет, вплоть до сегодняшнего момента жители микрорайона Зокняй Шяуляя, где тогда были наши авиаполки, а сейчас находится военно-воздушная база НАТО, черпали из-под земли дармовой керосин из проржавевших цистерн советского периода! Черпали и добрым словом поминали Советскую власть.
Возвращаемся к рассказу Сергея.
… - Служил я на складе вооружения: бомбы, ракета, патроны, в общем, всякая такая лабуда. И вдруг приходит начвооружения темнее тучи и говорит: «Мол, в субботу комбат всех прапорюг забирает грузить его вещи, типа он того, заменяется в Союз». А я ещё, дурак, спрашиваю, а чё там вещи-то, чай водила его справится сам. Тут на меня как заорёт начальник: «Заткнись и выполняй! Прибудешь завтра к нашему пакгаузу в 8 утра! Всё ясно?». Ну, что я ещё скажу: «Так точно товарищ капитан!». Это я потом понял, почему мой-то ходил сердитый. Раз старый подпол уходит, то приходит новый и с ним надо это, тово, по-новому выстраивать деловые отношения.
При этих словах рука рассказчика как-то сама собой изобразила популярный в народе жест, буквально означающий выпивку, ну, а в широком понимании всю систему сложных и переплетённых отношений между начальниками и подчинёнными на простом языке означающем: «Ты мне – я тебе». Тут мои однополчане, немного оживились, как бы сбросили с себя некоторое пренебрежение к рассказчику, возникшее после неуместного начало про расформированные части и даже стали перебрасываться небольшими фразами типа: «Знаем мы этих сук-тыловиков! А-а-а, крысы оборжавшиеся, насосались крови народной…» и в том же духе ещё некоторое время. Надо отдать должное прапорщику, он сделал паузу и дал выговориться зрителям и тем самым войти им во вкус, а самому искусно овладеть окончательным доверием после неуклюжего начала.
- Ну, пришёл я утреца с дружками, - продолжил он с ещё большей мимикой и жестикуляцией. – А там, мама моя родная, вот, ребяты, верите или нет. Никогда такого больше не видел! Загрузили в общей сложности семь или восемь пятитонных контейнеров. Один с хрусталём и фарфором, жинка комбатовская всё бегала, всё уговаривала осторожнее нести. Затем контейнер с бельём солдатским: простыни, наволочки, кальсоны, рубахи, и всё, прикиньте, со штампом в/ч. Затем закидали ещё один с дивандеками и коврами. Потом один с тушёнкой, другой со сгущёнкой. И вот мучаемся (тут он озвучил другое слово, конечно, более подходящее к процессу многочасовой погрузки) мы с последним – пихаем гречку, пшёнку и сахарный песок мешками по 50 кг…
Здесь Сергей опять сделал паузу, закурив сигарету без фильтра, глубоко затянулся несколько раз и оглядел публику, которая была у его ног. Конечно, нельзя сказать, что всё услышанное было для многих в новинку. Большинство из присутствующих уже служили не первый десяток лет, бывали за границей, слышали и видели и не такое. Но сейчас их при всей предсказуемости сюжета интересовало описание не столько несметных богатств комбата, а сколько неизвестный финал рассказа.
- …И представляете, братаны, - никто не обратил внимания на фамильярность товарища прапорщика. В этот момент это воспринималась, как должное. – Всё устали, как цуцики, не жрамши, не пимши… А комбат приехал, орёт: «Давай, оглоеды, шевелись, у меня скоро поезд отходит!» и матом нас. И как назло не лезет последний мешок с гречкой. Мы его и так, и эдак, ну не умещается, сука, вываливается. Комбат не выдержал, как подбежал, как начал нам помогать, и ногами и руками запихивает мешок в контейнер. Ну, не получается, хоть тресни…
Сергей остановился, снова жадно затянулся, действительно разволновавшись от воспоминаний, даже облизнул пересохшие губы.
… - И тут комбат снял фуражку, вытер носовым платком лицо и дно фуражки, и говорит: «Ладно, б…, забирайте мешок себе! Помните, какой я добрый был!» и пошёл по перрону. Прикиньте, пацаны, мы не поверили, что целый мешок гречи нам перепал. Мы от такого счастья охренели! – Он засмеялся с облегчением. - Потом нашли какую-то банку железную и размерили всем. – От отступившего нервного напряжения Сергей облегчённо вздохнул, бросил потухшую сигарету в бак посредине беседки и опустил голову, облокотившись локтями о барьер. Будто именно сейчас он и закончил грузить восемь контейнеров комбата.
Народ зашевелился, кто-то засмеялся, стали обсуждать с присущими такому моменту словами: «А помнишь…!». Но общий лейтмотив комментариев был один: «Да, добрый комбат попался, не то что…», ну, а дальше уже шёл настоящий непереводимый русский фольклор.
Невдалеке скрипнули тормоза «Урала», из кабины на бетон спрыгнул наш инженер. Все стали подниматься, гасить бычки и готовиться к построению. Стоявший рядом со мной старый капитан, техник самолёта Иваныч, который каждый день талдычил о своём предстоящем дембеле, положил мне руку на плечо и сказал с грустной улыбкой:
- Вот так, студент, бывает в армии, мать её. Слушай и запоминай, потом напишешь.
4.5
Сумма баллов: 67 Количество оценок: 15
Оценивать байки могут только зарегистрированные пользователи
В современной России много прапорщиков МО РФ и МВД РФ удостоено высокого звания Героя Российской Федерации.
Баринов Сергей Михайлович — милиционер-водитель
Гармаш Артём Владимирович — снайпер мобильного отряда особого назначения
Днепровский Андрей Владимирович — командира гранато-пулемётного взвода
Катунькин Артём Викторович — боец спецназа
Козлов Олег Анатольевич — снайпер
Терешкин Олег Викторович — заместитель командира взвода отряда специального назначения
Шанцев Сергей Владимирович — заместитель командира разведывательной группы...
СПИСОК МОЖНО ПРОДОЛЖИТЬ. Надеюсь понятно к чему это я клоню.
Добрый день, Иван!
Скорее всего так на так. Отчасти согласен с вами. Но были, как мне кажется, и другие причины. Сверхидея и сверхдержава требовала сверх людей. А люди просто хотят хорошо жить, а хорошо жила только часть народа, причём меньшая, согласитесь... Вот поэтому, когда постепенно умерли сверхгерои, умерла и страна, как это не печально...
Дело не в том, кто - прапорщик, литеха, полкан или майор-капитан, дело в сущности персонажа. Прочитал и вспомнил - я-молодой, несу бодро службу на родной стоянке, подходит старлей, говорит, что прилетел его "корабль" (вертолет Ми-6) с Крыма (Украины, Молдавии), в общем не столь важно, отдает приказ выгрузить мне и еще двум салагам из вертолета все ящики с яблоками, которые были в Ми-6 (кто сталкивался - тот знает сколько ящиков влазит в Ми-6....), так вот после разгрузки он дал нам, троим здоровенным пацанам аж... по одному яблоку. сказав при этом многозначительно "Угощайтесь!!!!". Я к тому, что жлобы были, есть и будут, независимо кто он прапор, литеха, полкан или генерал-маршал... Думаю, что мое мнение поддержут многие...
