К середине лета в полку началась эпидемия желудочно-кишечных болезней, и я заболел. Положили в санчасть полка - небольшое одноэтажное каменное здание - в палату с парнем из УБМ (батальон учебно-боевых машин), родом из Амурской области (говорил, что из Зеи). Фамилия у него была такая знаменитая, что не забудешь - Суворов, а вот имени не помню. После утреннего обхода он всегда убегал в батальон через окно. Хотя я в санчасти был совсем не долго - не больше недели, однако вполне успел отдохнуть от изматывающих учебных будней.

Беда случилась часов в 10-11, когда Суворов уже бежал через окно, а я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Стою, балдею от летней благодати, и вдруг замечаю, как бежит в мою сторону солдат, а на нём - гимнастёрка дымит! И видно по лицу, что больно ему, что не в себе он! Пролетел мимо, опахнув дымом и запахом бензиновой гари. Кинулся я за ним в санчасть, а там ждали - кто-то видно позвонил, т.к. сестра уже приготовила тазик воды. И вот, сунул он руку в воду и вроде как успокоился. Сестричка зачем-то выбежала, и мы остались вдвоём, а он... смотрит на меня и ничего не говорит, даже не стонет, но в глазах-то его я прочитал: «Как же я влип, парень!». Вернулась сестра и начала ножницами срезать дымящиеся лохмотья гимнастёрки. Волос у солдата не было - видно сгорели. Осторожно отделив от тела остатки одежды, она проводила его в палату. Врачи и сёстры весь день ухаживали за ним. В санчасти было тихо. Парень даже не стонал.

А случилось вот что: двое солдат из УБМ решили постирать грязные, промасленные комбинезоны БТ (бронетанковые). Залили бензин в стиральную машину и сложили туда БТ, а потом один из них включил и - всё полыхнуло! Постирали...

Утром я узнал: солдат не выжил... После завтрака собирали деньги на цинковый гроб и отправку на родину. Я отдал единственный рубль. Про второго никто ничего не говорил. По крайней мере, в санчасть его не приносили.